Майский Каннский конкурс принес сюрприз: нео-вестерн «Взвести курки» дебютанта Алехо Риверо ушёл с приза ФИПРЕССИ за радикальный монтаж, а пресс-зал долго не отпускал финальный аккорд. Я подошёл к картине без ожиданий, вышел — с чувством, будто асфальт под ногами поддался, пропуская запах серы и холодной стали. Передо мной разворачивается сочная аллегория о частной мести, где револьвер приобретает статус драматического инструмента, сравнимого с гобоем у Малера.
Пружина сюжета
Действие стартует на армейском полигоне в Неваде, где героиня — ветеран дроновых операций Айрис Чоу — проходит нервный тест перед гражданским увольнением. Военный протокол срывается, и дрон наносит удар по учебным мишеням, превращая их в реальную кровавую сцену. Провал валить всю ответственность на Чоу, родина отворачивается, а прессинг внутри купольного трибунала толкает её в подпольную федерацию стрелков. Здесь кульминация разворачивает цикл насилия, действующий как анабасис и катабазис греческой трагедии: выдох, вдох, выстрел.
Команда за кадром
Риверо, выходец из клипа-мейкерской среды Буэнос-Айреса, задействует операторскую тактику «полифонический монтаж»: три параллельные камеры формируют три уровня темпоритма — кровеносный, дыхательный, механический. Одно плечо держит RED Komodo на 120 fps, второе — 16-мм Arriflex, третье — тепловизор. Декораторы растворяют геометрию ландшафта в оливково-пыльном вернакуляре американского Мохаве, пока костюмерАм а Гутьеррес вплетает в военную форму зыбкие нитки нефритового шелка. Таким ходом фильм достигает эффекта «пыльного хорала», когда кадр гудит на уровне посознательного ревербератора.
Музыкальный вектор
Саундтреком заведует Роман Правило, признанный адепт субтотальной психоакустики. Он размещает дигетические гранулы — скрежет затвора, эхо гильз, дыхательные петли — в структуре партитуры, пока симфонический оркестр лишён скрипичного регистра, уступая место литаврам и бас-кларнету. На отметке час пять минут вступает фагот в квинтовом строе «mezzo-sordo», придавая сцене дуэли ощущение антифонного плача. Финальные титры несут сюрприз: реверс-версия нью-метал-боевика группы Idles звучит через гранулированный фильтр гранжевого дисторшна.
Оптика и ритм
Оператор Рита Морейра обращается к технике «желе-шифт»: матрица стабилизатора сбивается на доли секунды во время отдачи оружия, создавая визуальный тромб. Такой приём роднит ленту с японским гинекей-фильмом «Onibaba», где лезвие косы плавит кадр. Монтировщик Лев Кадик встраивает «отложенный кадр» — приём, при котором часть экспозиции дорабатывается спустя три сцены, будто память зрителя заново открывает рану. Ритм дрожит, как струна на бас-морандоне XVI века.
Актёрская школа
Британка Су-Ли Джеймс, известная ролью кибер-пророка в сериале «Maelstrom», переживает в кадре двойной обмен энергией: кортикальный — через взгляд, соматический — через микронапряжения в кистях. Её взгляд фиксируется не на партнёре, а в точке, где теоретически возникнет траектория пули. Хищную оппозицию задаёт мексиканец Эстебан Ройз, создающий образ мага-оружейника, чей спокойный баритон режиссёр усиливает микрофоном «лямбда-камбуз», ловящим частоты ниже 50 Гц. В дуэте прослушивается контрапункт, схожий с относительноошениями валторны и флейты в финале Второй симфонии Чайковского.
Резонанс и перспективы
Картина ложится на нерв общества, насыщенный дискурсами об автономных вооружённых системах и ритуалах постоянной травмы. Вместо прямолинейного манифеста фильм предлагает арс-поюнджай — термин танатонафтов, обозначающий «песнь оружия», где пуля звучит как продолжающийся аргумент после затухания слов. Зрительный зал реагирует синкопами кашля, словно лёгкие ищут воздух между взмахами монтажного скальпеля. На фестивальных показах критики оперировали понятием «ганопатия» (от gun + apatheia) — особое эмоциональное оцепенение, включающее восхищение и оторопь.
Как куратор музыкального блока «Silent Armour» в Оденсе, фиксирую готовность вывезти ленту в тур вместе с живым оркестровым прочтением партитуры. Фильм открыт, как лезвие рессоры: подталкивает к дискуссии об этикете войны, но разговаривает языком пластического искусства, где каждый щёлк затвора приравнивается к такту второго валторнового голоса.
