Когда BBC выбрал для экранизации роман Джоан Тремейн, я насторожился: драма о британских неофашистах шестидесятых словно просила режиссёра ловкости сержант-дирижёра. Четырёхсерийный результат оправдал ожидания блестящей точностью декораций, аккуратной драматургией и тончайшим музыкальным контрапунктом.
Социальный рентген
Основной конфликт завёрнут в ткань лондонской улицы Ридли-роуд, где левый подпольщик Колин Джордан прячет расистскую идеологию за джентрифицированным фасадом. Авторы не рисуют черно-белую агитку, взамен камера фиксирует полутона, подобные поблёскивающему хрому на старых «Ягуарах». Минорные световые ключи усиливают отчуждение, а приём «цветовой разрыдки» (резкое смешение оттенков в покадровой ретуши) подталкивает зрителя к социальной трезвости.
Музыка как маркер
Саундтрек, составленный Адрианом Джонстоном, работает по принципу диетического отзвука: мелодия звучит из радиоприёмника героя и тут же раскручивается в оркестровую спираль. Блюзовый вокал Даниэль Пембертон ввёл в партитуру шифр, повторяющийся каждые семь тактов, он имитирует кодовое сообщение подпольщиков. Такой приём французские теоретики называют «обратная функация» — музыкальный жест переводит внимание с нарратива на внутренний нерв персонажа.
Кастинг без фальши
Лидия Леонард вывела на экран Вивьен с энергией новичка, хотя актриса давно числится в шекспировском пуле. Её партнёр Том Власиха концентрирует харизму в скупых взглядах, подобная экономия жестов звучит громче любой тирадной реплики. Невозможно оторваться от Дэвида Трелфола — его инфильтратор Хью разделяет кадр на до и после, ловко играя паузами кулуарного шпионажа.
Историческая аккуратность
Продакшн-дизайн напоминает музейную витрину, однако без стерильности. За каждый предмет отвечает специальный куратор по материальной культуре шестидесятых: от газет «Daily Herald» до пачек сигарет «Senior Service». Колорист Джулиана Огилви использовала технику «bleach bypass», даря картинке зернистую патину, знакомую по хронике той эпохи.
Сериал прописан как предупреждение о повторяемости радикальных лозунгов. Форма не роется в морализаторстве, сюжет движется ритмом уличного шага, а последние кадры оставляют послевкусие горечи и надежды, подобное аккорду ми минор с открытой квинтой.
