Премьера шестисерийной драмы «Полупановы» состоялась весной 2024-го на платформе «Лента.Онлайн». Сценарий Владимира Салова движется по траектории семейного романа: родители-музыканты растят двух подростков, юноша тяготеет к пост-панку, девочка увлечена классицистической хореографией. Их эстетические векторы расходятся, будто струны, натянутые в разные стороны. Камера Дмитрия Кострова фиксирует это расщепление через полиэкран: две параллельные рамки накладываются, когда персонажи оказываются в соседних комнатах.
Команда и концепт
Создатели намеренно избегают стереотипного провинциального колорита. Художник-постановщик Аглая Рабинович вводит вернакулярные детали: потёртый аккордеон «Юность-7», советский террариум, превращённый в световую инсталляцию. Они служат визуальными маркерами переменчивой идентичности героя-отца, некогда популярного баяниста. Режиссёр вплетает отсылку к фильму «Стыд» Бергмана: зеркальная сцена с затянутой шторой, где мать героини, сопрано Анна Полупанова, репетирует аркетипическую арию «Dido’s Lament». Звук намеренно оставлен неполированным: анахроничный хрип микрофона работает суб контрапунктом к кристальной колоратуре.
Музыкальный нерва сталь
Композитор Платон Захаров сочетает ломанный анапест барабанов с литургическим хоралом. В третьей серии появляется редкий инструмент — гидрофон, усиливающий подводные отголоски, когда сын ныряет в городской карьер. Саунд-дизайн задаёт соматическое ощущение: низкие частоты буквально прижимают диафрагму зрителя. Я ощутил акустический паралич на 23-й минуте, когда пост-панковый рифф вступил в контрапозицию с детским смехом, искаженном эффектом гранж-питча.
Визуальный словарь
Оператор предлагает «холодный» цветокор с галографическим отблеском, подсвечивающим металлические поверхности. Приём digiscope (гибрид оптики и телефона) создаёт зернистость, напоминающую плёнку Super 8, что усиливает ощущение документальности. Монтажер Юрий Климов строит ритм на синкопах: кадры прерываются черным однотактным затмением, после которого зритель будто выходит из зрительного адаптационного коридора. Финальная сцена — хореографический рапсод: дочь исполняет модернистский этюд под сэмплированный голос бабушки, семейная дисгармония сворачивается в единую тему, как фугу заключают в каданс.
Я нахожу «Полупановых» редким образцом синтеза камерного сюжета и авангардного формализма. Сериал выстраивает диалог культурных эпох, не навязывая мораль, а предлагая полифоническую среду, где каждая реплика отзывается акустическим шлейфом и визуальным эхом.
