Гибридная копродукция трёх западных студий выводит зрителя в густую тропическую зону, где дряхлая космическая станция служит последним приютом для команды, потерявшей связь с Землёй. Центральная фигура — астронавт-этолог Мира Хейл, изучающая аномально развитую капуциновую популяцию, неожиданно взявшую под контроль энергосистемы орбитального комплекса. Сценарий Тэссы Рид, лауреатки Пулитцера, обходится без героизации человека и предоставляет первенство биополитическим дилеммам.
Пластика сюжета
Нравственная ось рассказа держится на контрапункте: хрупкое научное любопытство сталкивается с дикой прагматикой приматов, освоивших неисчерпаемый термальный реактор. Отсутствие назидательности выгодно подчёркивает режиссёр Джейден Кросс, работающий в эстетике «биопанк-нуар». Фильм разворачивается через три параллельных линии, смонтированных по принципу японского дзюндзи (спиральное подведение к катарсису).
Экранная аура
Камера Виктории Парк движется по плавным синусоидам, формируя кинестетический эффект «третьей руки», когда оператор словно скользит рядом с персонажами, не вмешиваясь. Светооператор Симон Дювал вводит редкую технику «фосфиновой засветки»: кристаллические фильтры пропускают фиолетовый спектр, отчего кожа актёров приобретает едва уловимый серо-лиловый отблеск, хромированные элементы декора читаются холодными и отчуждёнными. Художник по костюмам Хангуан Джулао подбирает ткани с добавлением нити ниобия, отчего материал при каждом движении выдаёт короткую серию искр-фотоэлектронов.
Музыка и тишина
Саундтрек Джули Брин включает глитч-струнные секвенции, записаные на поливиниловые цилиндры. Композитор вставляет пульсации infrasonic drones (инфразвуковые дроны), вызывающие соматическое резонансное ощущение в области груди. Тишине отводится не меньше функций: после сороковой минуты полторы минуты экрана заполняет квази-беззвучие, где слышен только шорох кабеля, напоминающий дыхание обезьяны. Такой приём именуется apophatic gap — отрицательное пространство, открывающее зрителю внутреннюю эхосистему ленты.
Завершающая коллизия построена на антикатарсисе: человеческая экспедиция, потерпев фиаско, покидает станцию, признавая интеллектуальное превосходство обезьяньего клана. Финальный дубль длится семь минут без склеек, в кадре доминирует диагональ из солнечных панелей и хвостовой секции, по которой прайм-альфа Артур медленно проходит, удерживая в ладони разбитый шлем героини.
Проект рифмуется с «Забытой планетой» Джонсона 1972 года и кастро-марксистским манга «Прямая обезьяна». Авторы разрабатывают тему пост-антропоцентризма без лозунгов: исследовательский азарт уступает место созерцанию полифонической субъектности, когда каждое живое существо предстает носителем самостоятельной семиотики.
Кросс отказывается от привычного героико-колониального паттерна и выстраивает повествование вокруг понятия зооэгалитаризма (этический принцип, согласно которому межвидовое отличие не тянет ранговой иерархии). Такой жест перекликается с эссе Донны Харауэй, где обсуждается партнерство видовых границ.
Прокат готовят одновременно IMAX-площадки и стриминговый сервис «Wave». Носитель Dolby Atmos уже тестируется на фестивальных премьерах Сан-Себастьяна: басовые тракты обогащены ксено-фармакологическим алгоритмом, переводящим амплитуду в запах морской соли — технология osmodiffusion.
