Выход картины ознаменовал парадоксальный брак жанрового востока и морской баллады. Я наблюдал, как режиссёр Каори Ишихара, воспитанный на кулачных драках сёва-еды, столкнул ихтиандрически корсаров с теневыми асассинами, оставив нас посреди полинезийского архипелага, где тропический миазм сталкивается с холодной сталью.
Парадоксальный синкретизм
Сюжет опирается на механизм «фукусю» — закольцованного возмездия. Ниндзя Кагэяма ищет катабазис* под руинами забытого дзэн-храма, тогда как пират Лоренсо де Карбонари просит о гилостическом перерождении своей команды через золотой метеорит. Эти линии сходятся в точке «нуль-градусного диалога», когда действия заменяют слова, сценарий экономит реплики, но изобилует ката-кумиайтэ — приёмами бесконтактного противостояния, почти балетными в своём психоделическом темпе.
Музыка как киноголос
Композитор Синъити Кавамура строит партитуру на контрасте сямисэна и низких валторн. Контрапункт, основанный на редком приёме альтерности — самопересекающихся мелодий, — подчеркивает дуализм моря и суши. В кульминации звучит грависаксофон с боевыми тайко: возникла акустическая химерность, напоминающая апагогическую* церемонию, когда звук сам обрушивает нарратив.
Визуальная полифония
Оператор Мария Рохас применяет технику «световой варанаски» — филтры лунного серебра на дневном кадре. Из-за этого ткань кадра вибрирует, будто древний нэцкэ оживает. Замедленные полеты над коралловым рифом сочетаны с дайдзадзэн-стопшотом: персонажи замирают, а вода продолжает пульсировать. Возникает ощущение гиперреального сисигизма*, когда зритель улавливает несовместимыестоимость двух хронотопов.
Культурная нервная ткань картины не сводится к трюкам. Ишихара вклеивает в повествование окказионализмы героев: «тресктон» — звук разрыва паруса, «стилобриз» — отблеск клинка на волне. Эти лингвистические вспышки работают как парономазия, собирая фольклор Дальнего Востока и Карибов в один гибридный лексикон.
Фильм вошёл в конкурс фестиваля «Серебряный деривацион» за «алмазы постановочного риска». Жюри отметило дерзкую постмодернистскую икону Кагэямы на фоне 4-метрового грота, расписанного селадоном. Зал аплодировал стоя, хотя некто прошептал «сюсюгай» — японское «слишком громко».
Я наблюдаю, как «Ниндзя против пиратов» незаметно латает разрыв между фехтовальным кино и морской эпопеей. Картина обращается к зрителю не пятым, а шестым чувством — слуховой кожей, заставляя дрожать воздух вокруг. На выходе ощущаешь аромат соли, звенящий шёлк катаны и басовый всплеск меди, словно бы сам стал вдольбереговым баркарьолом, ждущим боя при лунном омуте.
*катабазис — нисхождение героя в глубины для встречи с тенями
*апагогика — доказательство через невозможность противоположного
*сисигизм — редкое слово для внутренней вибрационной нестыковки двух реальностей
