Год назад фестивальная афиша Локарно отдала главный экран картине Александра Гридина «Субстанция». Я, куратор секции звучащего кино, следил за премьерой, словно за дефрагментацией сознания: перед зрителями раскрылся камерный постиндастриальный триллер, сочетающий квантовую метафорику и тягучий эмбиент Дмитрия Ефремова.
Сценарий погружает в московский Научно-исследовательский институт материалов, где доктор Ася Резник проводит опыты с синтетическим хидексом — нелегко объяснимой пленочной субстанцией, реагирующей на эмоциональный спектр наблюдателя. Эксперимент выходит из-под контроля: вещество принимает отпечатки личных страхов и начинает самораспространение в городской канализации.
Баланс реальности и видений поддерживает смонтированный в ритме трип-хопа монтаж. Паузы заменяют пункты объяснения, оставляя зрителя внутрилабораторного кошмара, где изменяется перспектива коридоров, а зеркала удваивают невольных свидетелей деградации материи.
Музыкальный вектор
Музыка звучит не под кадр, а сквозь ткань рассказа. Дроны Ефремова строят форматы, напоминающие органум XIV столетия, подобный прием вводит анахронический резонанс, дополняющий технофобные мотивы действия. Я оцениваю решение композитора как линию сопротивления рациональному дискурсу, ведь каждая тоническая задержка удлиняет дыхание аудитории.
В кульминации звук смешивается с индустриальным шумом метрополитена, реминисценция к симфонизму Шнитке подчеркивает цикличность апокалиптической идеи и подготавливает переход к финальной деконструкции сюжета.
Визуальная архитектоника
Оператор Павел Майский использует технику «tilt-shift» вместе с инфракрасным фильтром, создавая фантасмагорические поля неопределенности. Свет разрывает привычный вектор перспективы, проецируя на экраны мерцающие псевдокристаллы. Каждый кадр напоминает муаровую литографию, где город предстаёт как картограмма тревоги.
Авторский стиль избегает прямой экспозиции. Вместо вербальных пояснений Гридин доверяет текстурам: облупленная кафельная стенка лаборатории звучит громче диалогов, а крупный план рукавов защитного костюма служит аллюзией на кожный панцирь персонажа, потерявшего границы между телом и исследуемым объектом.
Феноменология материи
Сюжетный узел завязан на старинном философском парадоксе — вопросе о пределах субъект-объектного деления. Субстанция в картине не служит магическим макгаффином, она отражает финитивность человеческой идентичности. При каждом контакте с гибридным материалом герой получает серию ретроспективных флэшбэков, преломленных через чужие воспоминания, словно синестезийный палимпсест.
В финале лаборатория превращается в пиксельную пустошь: трое оставшихся персонажей входят в полимерный кокон, где исчезают индивидуальные очертания. Камера отходит на минимальную фокусную дистанцию, формируя экстремальный дефокус. Контур каждого тела растворяется, остаётся лишь гул низкочастотного рева, записанного на аналоговый магнито-оптический носитель (устаревший формат MO-disk).
Режиссёрская декларация звучит отчетливо: «Материя не терпит авторитетов». Зрителю предлагается наблюдать, как знание поглощает собственных носителей. Приём напоминает театральную экфрасис-машину, знакомую по опусам Паяца и Харлана, однако Гридин доводит концепцию до радикального жеста — отказа от катарсиса.
Картина завершает трилогию режиссёра о постчеловеческом трансгуманизме, начатую короткометражкой «Сон андрогина». «Субстанция» демонстрирует мутации жанра: триллер, научная фантастика, эссе о памяти сшиваются в коллаж без переходов. Я выхожу из зала с чувством акустического вакуума, словно барабанные перепонки испытывают эффект барофильтрума (потеря чувствительности к низким частотам после резкого изменения давления).
Фильм повышает контраст между научной терминологией и поэзией изображения, одновременно он ведёт разговор о страхе перед растворением индивидуального начала в коллективной анонимности. Отсылки к Ницше, переработанные через фейковой цитатник социальных сетей, придают повествованию флуктуацию между иронией и трагизмом.
Рекомендую слушать саундтрек отдельно: плотность гармонических обертонов помогает уловить подспудные нюансы сюжета. Композиция «Heptacord» настраивает на медитативное созерцание тончайших хейзенберговских вибраций плазменного монтажа.
