Когда студия Fox заключила дугу франшизы в двадцать третьем году, риск казался удвоенным. Пятая картина переносит охоту на планету-карцер ЧиРах, где воздух плотнее марганцевого дыма. Я наблюдал премьеру в Dolby Vision, кадр от первого же тика напомнил флексию комикса Рона Лима — гибрид неонуара и мрачного сай-фай в традиции Moebius. Главный тезис сценария назову фрактальной композицией — механизм, при котором микромотивы мимикрируют под главную арку, создавая эхо-петли впечатлений.
Небо из яда
Сюжет разворачивается вокруг экспедиции астроархеологов, вынужденных совершить аварийную посадку на ЧиРах. Планету населяют создания «Ям-Те» — генетически модифицированные хищники, культивировавшие охоту до уровня культового ритуала. Героиня Лора Нэш, эксперт по тензорному оружию, быстро осознаёт, что классические методы сопротивления неуместны: враг ведёт бой через синхро-токсин — капсулу, превращающую кровь жертвы в жидкий кварц. Ни один кадр не сваливается в самоцельную жестокость, режиссёр Грант Уэст чередует ультра-крупные планы с «брегеевой» съёмкой — редкий термин, обозначающий кадры, выдержанные на минимальной выдержке для субъективного зрительного дрожания.
Ритм хищной тишины
Музыкальное поле архитектора саунд-дизайна Нэйта Сойера опирается на акрасисы — диссонирующие циклы, приручённые к ритмической сетке 5/4. Мне особенно запомнилась сцена под кодовым именем «Серотонин», где контрабас октавирует марш моторных шагов хищника, а ближний ультразвук, подавленный фильтрами, вызывает соматический зуд у зрителя. Камерная тишина растворяется, словно хлоридный туман, потом возвращаетсяат к резкому удару барабана «там-кэн» — редкая перкуссия народов Юньнани. Так рождается акустическая гипербомба, подготавливающая кульминацию.
Пируэты выживания
Финальный акт сворачивает повествование в ребус: охотники сталкиваются с собственными голографическими двойниками. Приём «анфра-морт» — термин из театра Талиара, означающий демонстрацию мнимой гибели без разрыва действия — вводит зеркальную коллизию, размывающую грань между инстинктом и сознанием. Лора, используя контрабандный деаэратор, высасывает из атмосферы ксенон, блокируя датчики хищников и вынуждая противника перейти в ближний бой. Камера замирает на её лице, поросшем кварцевой пылью, и щелчок маски хищника звучит как погребальный метроном. Последний кадр: планета поворачивается к звезде, а её тень напоминает растресканный барабан — сигнал будущего, где охота углубится.
