Фильм Дамьена Михэлса «Фолловеры» (2024) погружает в нерв сетевых ритуалов. Я наблюдаю, как режиссёр расчленяет лайвстрим до состояния предельного псалма: каждый кадр напоминает вспышку смартфонной иконы, где число сердечек приравнивается к количеству свечей. Героиня-стример громоздит вокруг себя зрительский хор, пока невидимый алгоритм исполняет роль дьякона.
Сюжетная спираль
Рассказ развернут в форме хронотопа «петля-push»: трансляции прерываются офлайном, офлайн перетекает в очередную трансляцию. Психе превращается в циферблат: день — репетиция самоотдачи, ночь — рипост комментариев. Кульминация случается, когда массовая подписка превращается в погребальный марш: «отписка» визуализирована как алый шторм кнопок. В финале автор вводит палинодию — прежний контент воспроизводится зеркально, словно икона в складне.
Аудиовизуальная ткань
Оператор Аруна Седла использует 32-миллиметровый анаморфот Panavision, придавая кадру легкую хроматическую аберрацию. Светофильтры Kelvin-Shift окрашивают кольца боке в малахит и сепию, намекая на тлетворный блеск студийных ламп. Саунд-дизайн держится на акусматическом шуме (звук без видимого источника): лайки звучат как соты, разламываемые ногтем, донаты — как тремоло на контрабасе. Композитор Элай Сандерс сплёл глитч-бранч-полифонию: вокодерный псалом встречается с хоралом Hildegard von Bingen, дробленный бит — с тавтодрамой (пульс, совпадающий с частотой сердцебиения персонажа).
Исторический контекст
«Фолловеры» разговаривают с «Сетевой пустыней» Спарка Джонса и «Инфлейтед» Чэнь И-Жу: все три картины исследуют психоакидию (пристрастие к одобрению). Однако Михоэлс прибегает к методу инверсного монтажного аттракциона: зрителю даётся не поощрение, а отстранение. Он разворачивает парадигму фантов (вирусных жертвоприношений) на уровень почти литургического обряда. В кадре мелькает QR-квази-раскладень, отсылающий к византийской иконе: код сканируется, но спасения не приносит. Такой приём вводит термин «кликомантия» — гадание по статистике кликов.
Финальная консистенция
«Фолловеры» звучат, как железный хорал в пустой церкви. Михэлс обращается к зрителю без перста поучения: достаточно увидеть, как лайк превращается в свечу, а Эрленмайер сетевой славы — в кадило. Энергия ленты держится на ритме пульса, барабанящем сквозь клавиши механической клавиатуры, и заканчивается тихим синтезаторным диминуэндо, близким к церковному «Amen». Экранизация алгоритма редко выглядит столь плотной, «Фолловеры» оставляют послевкусие ржавого пикселя, застрявшего между зубами памяти.