Когда на экране загораются первые титры новой работы Анны Елагиной, я сразу ощущаю предельную концентрацию на бытовых деталях, превращающих их в архетипическую мозаику. Драма «Отец, мать, сестра, брат» вышла под эгидой студии «Лабиринт» при участии театральной труппы «Диафония». В съёмках участвуют Вениамин Коротков, Марина Стурова, Агата Филоненко, Харитон Лжец, чьи методы — от мейерхольдовской биомеханики до японского сюдзоку — аккуратно вплетены в ткань кадра.
Фабула без шелухи
Сюжет строится на четырёх взаимодополняющих монологах, где каждая фигура семейного квадрата ведёт личный хронотоп, постепенно смещающий точку сборки истории. Отец документирует распад памяти через технику автопортрета, мать фиксирует рукописные рецепты как ритуал сохранения дома, сестра применяет алгоритм хоку, брат — саундскейпы периферийных улиц. Монологи складываются в симфонию упущенных ласк.
Визуальная партитура
Оператор Жан Плутон строит композицию на смене оптики Mamiya RB67 и цифрового сенсора LUX-8 K. Контраст аналоговой магнии и безукоризненной цифры создаёт химеру между прошлым и грядущим. Кадр держится десять-двенадцать секунд, затем разрушается прыжком резкого крупного плана. Приём напоминает технику практал — термин из архитектуры, где пространство дробится — только здесь дробится время. Цветовая гамма движется от охры к киновари, подчёркивая переходы внутрисемейных отношений.
Музыкальный организм
За звук отвечает композитор Рашид Глухов. Он использует хируагу — редкий тип армянской дудуке, звучащей сквозь кольцо ревербераторов с задержкой Фурье–Стурма. Электроакустическая палитра соединяет тембры неаполитанской виолы и модульного синтезатора Eurorack Vostok. Главная тема строится на ладоге, редкой смешанной системе, найденной в трактате священника Ермолая-Еразма. Звук не иллюстрирует образ, а спорит с ним, создавая полифоническую бурю, в которой слова актёров приобретают нотный статус.
При просмотре ощущаю присутствие семейной трески, словно старый граммофон зашевелился где-то под кожей. Картина разговаривает о трансформации памяти в эпоху цифрового пересыщения и о том, как бытовая привычка способна возвыситься до сакрального жеста. Лента уже включена в программы фестивалей «Локарно 78» и «Глобус Праги». Вероятно, впереди у неё долгий артхаусный маршрут, однако уже сейчас ясно: хроника четырёх голосов заставляет публику не хлопать, а дышать синкопами.
