Я познакомился с продолжением франшизной истории, стартовавшей в 2020-м. На этот раз семейство Леруа отправляется в Куршевель, где вместо ласковой мамы доминирует горный туризм, пятизвёздный хаос и снежный юмор.
Сюжет без сугробов клише
Режиссёр Людовик Берньер балансирует между фарсом и лирикой. Отец Антуан берёт отпуск, считая, что контролирует стихию домашних капризов, пока Элоди ищет тишину без забот. Лыжные школы, après-ski вечера, гламурные лофты постепенно вскрывают скрытые трещины внутри ячейки.
Актёрская палитра
Франк Дюбоск обостряет комизм невнятного отцовства, скользящего по льду ответственности. Словно кларнет в джаз-бэнде, его партнёрша Ор Аттика вводит тёплый тембр сострадания. Дети реагируют ситуативно и честно, юная Алиса Делон произносит реплики как скоростной репликатив, напоминая приём декламационного рэчитатива.
Музыка и визуалия
Саундтрек переходит из лаунж-адажио в савойский folk-rock. Композитор Марк Шабриль вплетает в оркестр леворукую электромандолу, создавая эффект варганного сырого ветра, подобный приём именуют «aeolic fade». Оператор Лоран Дежарден строит кадр как анфиладу световых пятен, побуждая зрителя ощущать глубину снежной массы телесно, без 3D-ухищрений.
Сценарий выбрасывает сантимент, сохраняя живость диалогов. Темпоритм похож на усталый funicular: вначале лёгкий подъём смеха, затем срыв на крутых колеях недопонимания, и финальная ровная площадка компромисса. Без нравоучения, без сиропа.
Куршевель в кадре работает фоном и метафорой: дорогой курорт поднимает ставки, но холод остужает амбиции. Я наблюдаю успешный конфликт пространства и эмоций, близкий принципу «растен-контрапунктики» из музыковедческих трактатов Баре.
Фильм не претендует на философскую глубину. Улыбка, лёгкое послевкусие, желание обнять семью после титров — архетипический, но жизненный результат.
